Я И ЕВРЕИ

Этот рассказ я отослал на участие в литературном конкурсе «Я и евреи», объявленном в Фейсбуке обществом «ТАКИ ДА!».

ШТАТИВ

Дело было в провинции. И давно – еще до перестройки.

Перевезли в колхозе «Заря» кучу навоза с одного поля на другое – вот и сюжет для областных теленовостей. В «Зарю» – за 80 километров от города – едет съемочная группа местной телестудии со звуком и светом. Там долго репетируется и снимается синхрон с председателем колхоза, который в своем кабинете с портретом Брежнева за спиной докладывает телезрителям о важности и значимости решения колхозного парткома о перевозке навоза с одного поля на другое. Когда синхрон снят, председатель колхоза проявляет хлебосольство – угощает группу сытным деревенским обедом с водочкой.

После хлеб-соли режиссер сюжета закуривает и просит оператора «подснять» панораму навозных полей, «чтоб красиво, как у Шишкина». Оператор закуривает и просит ассистента вынести из машины и установить штатив в центре поля. Ассистент, закуривая, роняет штатив в навоз. Случайно. А навоз, надо сказать, был хорошего качества, свежий и липкий.

И панораму «как у Шишкина» оператору приходится снимать с рук. А снимать с рук после гостеприимного обеда, сами понимаете, нестабильно. Но оператор проявляет устойчивость и панораму снимает. И группа с прилипшим к штативу навозом возвращается на студию, ассистент бежит в гастроном, пленка проявляется и монтируется, в курилке сочиняется текст, и ассистент, прибежав из гастронома, бежит с текстом к редактору, редактор текст правит, на всякий случай заменяя слово «навоз» на слово «удобрения». Текст старательно, в несколько дублей, читает диктор («Важное событие произошло сегодня в колхозе «Заря»…), а под закадровый голос диктора подкладывается патетическая музыка композитора Серафима Туликова из студийной фонотеки. Оператор отдыхает и пьет водку. Все, как обычно. Когда сюжет готов, его отсматривает студийное начальство и ставит подпись. Вот теперь «навоз» можно давать в эфир.

После эфира выяснилось, что сюжет про навоз очень понравился партийному начальству областного центра. И на следующее утро секретарь по идеологии предложил первому секретарю обкома конструктивную идею: показать наш навоз в информационной программе «Время». Первый секретарь немного подумал и резюмировал: «А давай!» И секретарь по идеологии незамедлительно вызвал на важное совещание в обком все руководство телевидения – председателя и двух замов.

- Итак, товарищи, дадим навоз на весь Союз! Но необходимо, товарищи, сюжет еще доработать, - подняв указательный палец, внушительно добавил секретарь по идеологии. – Там у вас камера показывает обширные колхозные поля, а картинка немного трясется. Надо бы переснять, чтобы была стабильность». И ведь не был тот секретарь на съемке, а нутром почуял нестабильность. «Так точно!» - пообещало телевизионное начальство и помчалось обратно на студию.

Далее по схеме: начальство вызывает редактора, ставит новую важную задачу. Редактор вызывает режиссера, мол, так и так, давай заказывай машину, оператора, свет, звук, поезжайте снова в тот колхоз. Немедленно! Режиссер бежит к операторам и видит: посреди холла стоит вчерашний штатив с прилипшим, засохшим и окаменевшим навозом, а на нем висит рукописная табличка: «кто соскоблит говно, тому 3 рубля». А сам оператор с ассистентом рядом сидят и, как ни в чем не бывало, в нарды играют.

В сильном волнении режиссер кидается к местному телефону и докладывает ситуацию. Через несколько минут в холл вбегают редактор и само телевизионное начальство. Оценивают обстановку и принимают решение: «Ну что стоите,  сволочи, давайте скоблите! Чтоб через пять минут!» - кричит начальство, и режиссер с редактором начинают скоблить штатив. Сначала пытаются ковырять ногтями, потом трут смоченными плевками носовыми платками, потом скребут какими-то дощечками и железками. По холлу расплывается аромат колхоза «Заря». «Быстрее! – психует начальство, - Москва ждет!». «Эй, без спешки, аккуратней! – ухмыляется оператор, - аппаратура!»

Штатив-таки очищается, и съемочная группа снова едет в колхоз «Заря». Но, только выехав из города, оператор остановливает машину, ставит камеру на штатив и снимает панораму полей, «обширных и необъятных», прямо тут, в ста метрах от города. Быстро, стабильно и «как у Шишкина». И, сэконмив четыре часа времени, съемочная группа возвращается на студию. Через гастроном и пельменную.  

В тот же вечер сюжет про навоз с большим зрительским успехом прошел в информационной программе «Время», было много положительных откликов. А редактор и режиссер получили по полтора рубля. От начальства. Налом.

Да, чуть не забыл. Оператор был еврей. С тех пор я евреев уважаю и люблю.

Сергей Васильев, фото Алексея Грызлова

PS. В качестве иллюстрации к данному рассказу я повесил фотографию 2005 года – рабочий момент съемки фильма «Угрешские вести». Никакого отношения эта фотография к рассказу о колхозе «Заря» не имеет. Но штатив на фото точно такой же, как был на съемке в колхозе – большой, тяжелый, деревянный, кажется, ШР-5.