- Братан! Дай пять рублей! Не хватает! Опохмелиться надо! – я иду по скверу Пушкина, ко мне как-то боком подступает деклассированного вида человек. Описывать его я не стану, вы таких людей видите довольно часто – помятых, нечесаных, воняющих, редко улыбающихся, – все они похожи друг на друга.
Этот небрит и с фингалом. Я обещаю алкашу 20 рублей, но с условием: он должен произнести перед камерой хотя бы строчку какого-нибудь стихотворения. А я сниму это на видео. Он сразу соглашается. Это мысль пришла мне в голову прямо тут, прямо сейчас: стоит среди желтеющих берез именно такой вот человек и читает стихи. Красота. Зачем, для чего – не знаю, вот просто так решил это снять, а там видно будет.
Мы приближаемся к бюсту Пушкина, я навожу на алкаша камеру.
- Повторяй за мной: унылая пора, очей очарованье, приятна мне твоя прощальная краса…
- Понял! – он бодро плюет в ладонь и приглаживает плевком седые волосы.
Я включаю, киваю ему, мол, давай. Алкаш откашливается и начинает:
- Я, Сергей Гусы…(неразборчиво)… родился в одна тыща пятьдесят… в городе Пенза…
- Стоп! – я выключаю камеру, - стихи! Мне стихи нужны. Унылая пора, очей очарованье…
- А-а, стихи? Понял, включай! – Сергей опять плюет в ладонь и поправляет прическу.
Включаю.
- В одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году я служил в Афганистане, выполнял интер… интер…циональный долг… был контужен…
Выключаю камеру. Сергей смотрит на меня. Достаю двадцать рублей, протягиваю. Он молча берет, не поднимая головы.
«Раз, два, три – левая! Раз, два, три – правая!» - доносится голос физрука. В верхней части сквера школьники занимаются физкультурой.
- Не так, да? Давай я еще раз попробую, - виновато предлагает Сергей.
- Давай, только другие стихи. Давай вот это: что такое осень? Это небо. Знаешь эту песню?
- Знаю. Включай! – он в третий раз плюет в ладонь и прихорашивается.
Включаю камеру.
- Я, Сергей… (пауза) осень… (пауза) осень… Вон идет Лёха, так он служил в Чечне, он тоже… это… его контузило тоже… осень… (пауза) корабли… Не знаю я, чё говорить! Ты погоди немного, я опохмелюсь и все скажу…
К Сергею подходит Лёха, приятель. Он слегка хромает. Он моложе Сергея лет на десять, хотя определить это трудно, у него черные спутавшиеся волосы и черная борода, одет в облохмаченные джинсы и очень грязную рубаху. Лёха улыбается и молчит.
Убираю камеру. Даю Сергею еще 20 рублей. Сергей долго смотрит на монеты. Поднимает голову, смотрит на меня. Если я сейчас скажу, что у него в глазах слезы, то все сочтут это за дешевую сентиментальность. Тем не менее, у него слезы.
Бородатый Лёха улыбается.
Нас брезгливо обходят прохожие – молодая мама с малышом, женщина, везущая тележку с продуктами, пенсионер с палочкой и в шляпе. Господи, уже так похолодало, что пенсионеры надели шляпы? Только сейчас я замечаю, что мы втроем стоим на пересечении аллей. Сергей и Лёха странными походками направляются к магазину. Вот они перешли улицу, повернули, вот скрылись в тени.
«Раз, два, три – левая! Раз, два, три – правая! Повернулись ко мне! Еще разок! Раз, два, три…»
Что такое осень? Это небо. Плачущее небо под ногами.
Город Дзержинский, 5 сентября.
Комментариев нет:
Отправить комментарий